Зоя

  Ты стоишь и ожидаешь последнего приказа. Ты сорвана, бракована, ты не достойна жить… Ты сама сделала то, что сделала. Ты приняла решение. Сама, без приказа, без намека. И теперь тебе расплачиваться. Но как же тяжело смотреть на его попытки угробить себя! Как трудно смотреть в эти печальные пьяные глаза и ждать приговор… Ну давай, скорее уже…

  Начиналось все в жизни Константина Мещенского вполне себе неплохо. Закончив учебу с отличием и — по рекомендации престарелого профессора экономики — устроившись в одну небольшую, но перспективную фирму, вчерашний студент даже подумать не мог, как сложится его жизнь. Пару лет он честно отпахал ради своего благополучия, заодно доучиваясь на заочке и с помощью инфранета, а потом встретил свою давнюю школьную любовь и завертелось, закрутилось…

  Татьяна была видной девушкой из приличной семьи и поначалу она казалась ему идеальной. Да, недостатки были и есть у каждого, но он был готов с ними мириться. И первые полгода свиданий мирился. Затем родители Татьяны поставили ультиматум — или женись, или не мешай дочери искать более выгодную партию. Татьяна была из семьи преуспевающих бизнесменов и привыкла жить не слишком скромно. И вот, поскрипев умом и кошельком, Костик созрел для предложения.

  Свадьба была скромной по меркам родни Татьяны и более чем пышной по меркам родни Костика. Его родители не запрещали, но отец предупреждал сына, чтобы не сильно надеялся на свою супругу. Девушка никогда не работала, жизнь видела в розовых тонах и не знала отказа в большинстве своих прихотей. Но молодому влюбленному двадцатитрехлетнему пареньку все было нипочем. Он видел только эффектную стройную брюнетку в нежно-розовом платье, идущую к новомодному алтарю и его сердце выскакивало из груди. Какой же дурак он тогда был!

  Константин с размаху опустил стакан на стол. Недопитая водка выплеснулась, образовав некрасивую лужицу и закапала на пол. Но он не видел этого, полностью погрузившись в воспоминания…

  Татьяна не стала откладывать в долгий ящик расширение их новой ячейки общества и вскорости обрадовала супруга положительным тестом. Костик, молодой и зеленый, тут же обрисовал себе перспективы жизни с младенцем и поднапрягся ради новой квартирки в тихом спальном районе. К счастью, у него хватило ума оформить квартиру на себя, поскольку Татьяна и дня не работала.

  Поначалу семейные будни радовали Костю, он чувствовал себя настоящим взрослым семьянином, таким, как в голофильмах. Но разочарование наступило слишком быстро.

  Татьяна полнела, дурнела и болела. А еще капризничала, посылая в ближайший супермаркет за всякой ненужной фигней, которую даже и не ела. Чего стоила селедка, купленная в четыре утра и выброшенная на помойку, потому что воняет рыбой… Уставший с работы Костик дома не находил уже того понимания и любви. Ужин являлся праздником, обычно Татьяна была не в состоянии готовить, и он перекусывал в ближайшей забегаловке. Пришлось купить посудомойку, новую стиральную машинку, ибо старая «жевала» вещи, и гладильную установку. О порядке в квартире можно было только мечтать — вещи были разбросаны, уборка по праздникам и по настроению жены. Чтобы обеспечивать хоть какой-то порядок, Костик с зарплаты приобрел робота-уборщика. Постепенно он учился терпеть капризы и стенания молодой супруги…

  В интимном плане семейная жизнь тоже дала трещину. Любимая женщина все чаще отказывала, мотивируя глубокой беременностью, болями, изжогой и чешущейся пяткой. Головная боль стала классикой жанра и побила все рейтинги отмазок. В последние недели жена слегла в местную больничку, и Косте пришлось еще попобегать между домом, больницей, работой, больницей, домом и так каждый день.

  В это время он впервые задумался — зачем? Зачем он женился? Зачем все эти мучения, когда ему хотелось простой и незамысловатой любви? Понимание пришло слишком поздно — хотелось быть, как все. Вот и стал. Как все, серой биомассой, с единственным смыслом в жизни — не сдохнуть на работе и не быть запиленным женой, сварившей невкусный суп.

  Константин тяжело поднялся из-за стола, отставил бутылку и направился в ванную. Кажется, нужно умыться… По дороге он споткнулся о брошенные посреди коридора ботинки, пнул ногой выкатившийся мячик, живое напоминание о сыне, и отдаленно подумал — надо завести женщину, хозяйку в доме…

  В зеркале отразилось помятое лицо, еще сохранившее остатки молодости, с огромными синяками под глазами, небритый подбородок указывал на недельный запой, грязная, мятая, видавшая виды рубашка неопределенного цвета подтвердила, что он, Константин Николаевич Мещенский, свинья. Самая настоящая.

  Алкогольные пары же подсовывали другую картину воспаленному мозгу. Вот он держит на руках попискивающий сверток, перевязанный синей ленточкой. Он, наивный, еще надеется, что теперь-то жизнь круто изменится, теперь Таня будет хорошей матерью, снова будет готовить обеды и ужины, снова будет его ждать, как когда-то.

  Но нет. Суровый быт ударил под дых, как заправский боксер. Татьяна полностью погрузилась во все прелести материнства, радостно щебеча по видеофону с такими же мамочками. Ребенок исправно орал днями и ночами, мешая спать своим родителям. О сексе речи не было, уставший за день Костя мечтал только об одном — поспать. Хоть где-нибудь и как-нибудь.

  И он стал оставаться на работе, ночуя на маленьком диванчике. Татьяна в силу женской логики тут же решила, что он ей изменяет и устроила настоящий скандал с битьем любимой посуды. Постепенно такие скандалы стали нормой. Костя начал заливать обиду алкоголем, обычно там же на работе. Благо аптечный ларек работал круглосуточно, и он успевал с утра привести себя в порядок.

  Три года такой жизни вымотали Константина, и в свои двадцать семь он выглядел как давний пропойца. Держали его на работе только за давние заслуги, шеф прямо говорил: «Завязывай ты уже, Константин, с выпивкой. До добра она тебя не доведет».

  И вот вчера, наконец, произошел развод, Татьяна получила на руки вожделенного ребенка, некую сумму алиментов и чемоданы. Костя получил себе свою квартиру, как ни старалась Татьяна, похмелье и головную боль. И сегодня с честью отмечал начало холостяцкой жизни.

   На утро, убившись о какой-то ящик и не найдя полотенца, Костя понял, что так дальше продолжаться не может. В доме должна быть нормальная женщина, способная убирать, готовить и ублажать его, любимого, не вынося при этом мозг и не выдирая душу.

  Как по заказу, именно в этот момент по головизору рекламировали новую партию Ириенов обеих полов. И, пораскинув похмельными мозгами, Костик решил, что покупная женщина всяко лучше живой. Заново переживать всю подноготную начиная со знакомства и заканчивая мозгодробительным разводом, он не желал, и потому рука сама потянулась к планшету — проверить средства на счету.

  Как ни странно, средства были. То ли Татьяна не нашла его запасной счет, то ли он по пьяни сменил пароль, но деньги имелись и даже достаточно для покупки Ириена и всего, что к ней прилагалось.

  Утром следующего дня трезвый, вымытый, выбритый и наглаженный Костик отправился в салон за покупкой.

  Он успел как раз к открытию. В салоне было еще тихо, большинство покупателей, способных приобрести киборга, объявлялись ближе к обеду. Он прошелся между рядами одинаковых, безразлично смотрящих стеклянными глазами кукол, и его внимание привлекла одна из девушек. Она напомнила ему юношеские потайные мечты… Стройная красавица Ириен с волосами цвета гречишного меда, с выразительными серыми глазами и удивительно нежной кожей стояла на помосте, одетая в легкий стандартный комбинезон.

  Покупка произошла быстро. На Ириенов не требовалось специальных разрешений и оформления горы документов. Продавец, приветливая девушка — классическая серая мышка, с заколотыми в хвост волосами — установила необходимые программы куколке: софты от Мэри для готовки и уборки, имитацию личности и самообучение. Для нее это была очередная продажа, небольшой бонус к зарплате и способ скоротать скучный рабочий день. Для Кости же эта покупка стала переломным моментом. Он любовался девушкой и, казалось, не мог поверить, что она полностью принадлежит ему одному. Как все просто в жизни!

  Назвал он свое приобретение Зоей. В принципе, имя игрушки было ему безразлично, главное, чтобы не Татьяна. В свете последних событий это имя ему опротивело совершенно. Имя Зоя напомнило ему далекую родственницу, пару раз виденную на всеобщих сборах родни по поводу празднования его свадьбы и рождения сына.

  По пути домой они заскочили в магазин, где Константин основательно закупился. Остатки одежды его бывшей жены никак не подошли бы Зое, болтаясь на ней, как на вешалке, а девушка, хоть и киборг, все равно остается девушкой и нуждается в нормальной и разнообразной одежде. Да и холодильник не мешало бы наполнить. Так уж вышло, что во время недельной судебной тяжбы и одновременного запоя Костик не удосужился купить еды, а с утра ничего толком приготовить он не догадался. Продавец же строго-настрого наказала кормить киборга не меньше двух раз в день, иначе эффективность работы заметно упадет. Многие покупатели этого не знают, а затем сдают обратно тощее и никудышнее оборудование, которое приходится продавать по смехотворной цене, лишь бы не в убыток.

  Дома он скрупулезно рассказал Зое, что где находится, показал ее комнатку — раз уж жена ушла, так почему бы девушку не поселить в ее комнате? Дал задание развесить вещи в шкаф, застелить постель, поесть и приготовить на ужин еды, а также убраться в доме. Строго-настрого наказал из дому не выходить, чужих в дом не впускать и тому подобное. После всех ЦУ Костик собрал незамысловатые бутеры и убежал на работу — наверстывать упущенное за время запоя.

  Возвращался домой он с тревогой в душе. Как ни крути, а киборг — это та же техника, умная, человекоподобная, но техника. И оставлять ее надолго без присмотра не рекомендовалось. Брать на работу куколку возможности не было, да и шеф строжайше запретил, отрезав, что на работе надо работать, а не разводить бордель.

  Он открыл дверь, приложив к панели ладонь. Зажегся свет, и Костик обомлел. Коридор был выдраен дочиста. Вместо черных разводов неопределенной природы на полу оказался красивый линолеум персикового цвета с геометрическим рисунком. Его обувь, разбросанная по всему дому, теперь стояла в ряд на полке, начищенная до блеска. Зеркало в трюмо блестело будто только что купленное. Подобные метаморфозы произошли по всей квартире, безмерно радуя Костю порядком и чистотой.

  А запах… Костик уже забыл, как пахнет настоящая домашняя еда. Запах был настолько аппетитный, что он быстро скинул ботинки и рванул на кухню.

  Зоя отставила кастрюлю и поприветствовала его стандартными фразами. В кастрюле оказался густой наваристый суп с фрикадельками, в миске горкой красовались румяные котлетки, свежие фрукты аккуратно расположились в вымытой вазочке, где раньше обитали фантики и огрызки. Сам стол был застелен где-то найденной скатертью в мелкий цветочек. От неожиданных перемен в доме у Костика пересохло в горле. Все, что он смог сказать так это выразить признательность и попросил быстрее насыпать ему этой вкусноты.

  Сам для себя Костик еще не решил, как правильно следует обращаться с киборгом. Навряд ли совсем как с человеком, но и пнуть, как ползающего под ногами робота-уборщика, рука не поднималась. Девушка казалось была создана именно для него, для этой квартирки, умещалась в небольшой кухоньке, тогда как Татьяна вечно ворчала о нищебродстве и тесных габаритах. Говорить о габаритах самой Татьяны было равнозначно подписанию смертного приговора.

  Девушка ела вместе с ним. Он невольно залюбовался точными выверенными движениями тонких рук. На фартук не упала ни одна капля или крошка. Это было еще одним плюсом киборгу. Бывшая вечно пачкалась об еду, как свинья, лезла в тарелку пальцами… Костик поморщился.

  Чаепитие прошло и вовсе великолепно. Зоя оказалась мастерицей не только в готовке, но и в умении поддержать разговор. После подключения имитации личности все ее свойства образовались сами собой и она оказалась прекрасным собеседником. Они проговорили не меньше полутора часов, пока Костя не устал. Он приказал девушке звать его только по имени и на ты — со стороны их разговор казался разговором двух обыкновенных людей.

  Костику давно не было так хорошо. Только, когда он был совсем мелким и летом жил у бабушки, где была такая же вкусная еда, чистота в доме, тепло и уют буквально сочились из окон небольшого частного домика, а необъятных размеров Антонина Андреевна вечером зазывала внука пить чай с ватрушками. Вот и сейчас он допивал третью чашку ароматного сладкого чая и наслаждался давно забытым теплом и покоем.

  Сколько Костик помнил, родители его всегда были людьми занятыми. Отец, известный в своих кругах вирусолог, постоянно защищал то кандидатские, то докторские, то летал на конференции, то днями и ночами пропадал в своей закрытой лаборатории. Мать была ярой защитницей животных всех мастей, видов, родов и со всех планет. Животных она любила больше людей, и даже странно подумать, как отец при своей занятости умудрился жениться на ней. Еще более странным и загадочным было появление самого Костика, он просто представить не мог, когда родители успели оторваться от своих суперсекретных вирусов и вымирающих зеленых белок и сделать его. Впрочем, наличие ребенка не сильно повлияло на увлечения родителей, и в год он уже был сдан в специализированный детский сад для сотрудников при лаборатории. В шесть лет Костика отправили в школу, загрузили кучей продленок и дополнительных занятий, а во время каникул с легкостью подкидывали бабушке в деревню. Мол там воздух свежий и витамины, полезные для молодого растущего организма. Во время учебы все общение с родителями выражалось в открытках-поздравлениях, редких звонках да приезде на смотрины будущей невестки. Сейчас он не смог вспомнить, когда последний раз звонил им… Надо бы позвонить, сказать, что он развелся и завел себе… Кого? Секс-игрушку? Органическую искусственную женщину? Куклу? Ай, пофиг, завтра позвонит, когда поймет, что именно стоит сказать родителям. Утро вечера мудренее.

  Костик разомлел от тепла, покоя и идиллии. Зоя, правильно угадав настрой своего господина, принялась делать массаж, легкими уверенными движениями массируя ему плечи через рубашку.

  Ночь сполна оправдала его ожидания. Девица загоняла его, как старую лошадь, устроив такой марафон, о каком он и не мечтал. Костик и подумать не мог, что секс может быть таким. Это не первый перепихон в школьном туалете, и не вялая рыба Татьяна, это был ураган, смерч, буря и цунами страсти. Киборг отдавалась вся, без остатка, двигалась плавно, будто перетекала, плавно перемещалась из позы в позу, едва ощутимо царапала его спину тоненькими ноготками и парой движений своих мягких ладошек могла довести парня до исступления.

  Утром Костик встал не выспавшийся, но чертовски счастливый. Это было именно то, о чем он мечтал. Девушка без комплексов, не стесняющаяся себя и своей внешности, без головных болей, критических дней, беременностей и причуд. Девушка, способная ласковыми поглаживаниями завести даже девяностолетнего старикана импотента, не говоря уже о молодом парне, так толком и не познавшем всех прелестей сексуальных утех.

  На кухне его встретила улыбающаяся Ириен со шкварчащим в сковородке омлетом, свежеприготовленным соком в графине и вычурными бутербродами на блюде. «Была бы человеком — женился бы!» — подумал Костик, накладывая себе двойную порцию.

  Киборгу же такая жизнь не была ни новой, ни привычной. Новинка, свежая партия, абсолютно покорная, она чувствовала себя необходимой этому усталому человеку. Его нежная улыбка и отменный аппетит были лучшими комплиментами для нее. А уж она не подведет. Она сделает все по высшему разряду!

  Свою ванную комнату Костик не узнал. Вчера было не до того, а вот с утра… Все блестело, кафель стал чище, чем новый, краны сияли, зеркало блестело, отполированное хозяйственной девушкой. Сейчас оно отражало уже не пьяную рожу, а вполне себе интеллигентное лицо и темную, спадающую на глаза челку. В зеленых глазах зажегся огонек, а маленькая родинка на щеке уже не казалась ему грязным пятном. В целом, Костя видел перед собой обычного молодого человека, которых огромное количество в их мире.

  На работе коллега бухгалтер заметила перемены в Косте: «Ты просто сияешь, Костик!», начальник отдела отметил работоспособность, а одна вредная дама из отдела кадров даже пыталась строить ему глазки. Вот что значит ухоженный мужчина! Пару недель назад она только морщилась от его вида.

  Так и повелось в их жизни. Зоя готовила, убирала, ставила стирку, научилась сама ходить за покупками. Костик зарабатывал деньги, продвигаясь по карьерной лестнице, разрабатывал кое-какие проекты для своей фирмы и уже через год стал начальником небольшого филиала фирмы на другом конце города. «Андромеда» приносила пусть небольшой, но стабильный доход, торговля шла своим чередом. Костя расщедрился на обновки для Зои, привык к девушке, прикипел всей душой, и та отвечала всей своей пылкой сутью Ириена.

  В интимной жизни тоже наступила белая полоса. Киборг была настойчивой упрямицей и обучила консерватора Костика многим таким вещам, о которых он либо слышал от товарищей, либо мог видеть только в фильмах для взрослых. О некоторых не догадывался и вовсе. До Зои опыт у Костика был более чем скромным. Первый его раз был совсем неудачным, поскольку злобная математичка таки застукала его в дамском туалете с прелестницей Юленькой. Разборки с директором, завучами и родителями надолго отбили у парня желание заниматься чем-то подобным. А в браке… Татьяна искренне считала главной задачей женщины в постели предоставить мужчине доступ к своему телу, а вот подвигаться самой или, еще хуже, обсуждать с мужем такие вещи было верхом неприличия. Воспитанная строгим отцом, тем не менее она уже не была девушкой, но относилась к этому философски. «Не в средневековье живем» — было ее обычным ответом. Зоя же могла спонтанно подойти к своему господину прямо за завтраком и страстно выдохнуть ему в ухо, что именно она с ним сделает вечером. Этого было достаточно, чтобы впечатлительный Костик работал весь день, как на иголках и бежал домой вприпрыжку, едва часы отмечали конец рабочего дня. Так же она могла прямо сказать, что желает получить в итоге и какие действия ее господина необходимы для этого. Для нее тема секса была такой же обыденной за завтраком или ужином как тема политики, погоды или цветоводства. С недавних пор подоконники в их семейном гнездышке украсили обклеенные яркой цветной бумагой цветочные горшки с пока еще маленькими зелеными кустиками. Костик сам привлек внимание Зои к цветам, и теперь она в меру своих возможностей и всеблагого инфранета заботилась о своих питомцах.

  К тридцати годам Костя уже представлял собой внушительного мужчину с определенным капиталом, личным огненно-красным флайером, дорогой моделью видеофона и прочими признаками успешного капиталиста. Зоя сменила не одну порцию нарядов, получила себе в качестве подарков настоящие золотые и платиновые украшения с драгоценными камнями. Киборг выглядела все такой же молодой и свежей, ее тело было столь же прекрасным и желанным, как и в первый день покупки.

  К огромному сожалению, их безоблачная жизнь прервалась в один миг. Ночной звонок тревожно разорвал тишину. Костик хотел привычно отмахнуться, мало ли кто ошибся номером, но Зоя уже нажала кнопку ответа. С вирт-окна на Костю смотрел усталый полицейский. Его слова ударили молотом по голове… «Ваши родители погибли на конференции на планете Керрей в системе Зойда из-за теракта… Приносим наши соболезнования и просим связаться с ближайшим моргом для решения вопроса о транспортировке праха».

  Костик не верил в эти страшные слова до тех пор, пока замученный полицейский не показал ему пару обручальных колец, странный пережиток прошлого, столь любимый его родителями, с выгравированными на обратной стороне именами «Изольде/Дмитрию с любовью навсегда». Это было единственным, что осталось целым после взрыва. Кольца были сделаны из специального сверхпрочного сплава… К сожалению, людские тела не так прочны…

  Их смерть тяжким грузом подкосила парня. До этого дня он не задумывался о смерти близких. Бабушка его умерла тихо во сне, и его семья не воспринимала это как трагедию. Да, было паршиво на душе, но ей было за семьдесят, и она успела пожить и многое сделать. Родителей матери он не знал вовсе. Теперь все выглядело совсем по-другому…

  Его «предки» всегда были здоровы, вся семья по настоянию отца была привита от большинства заразных болезней. Самым страшным заболеванием была простуда. Его родители были редкостными педантами и неукоснительно придерживались правил воздушного движения, полагались на автопилот там, где не было возможности вести флайер самим. Никогда они не посещали планет, где велись боевые действия. И вот, пожалуйста, взрыв прервал нити жизни здоровых, полезных обществу людей, оставив взамен боль, горе, тоску и скупые мужские слезы взрослого сына.

   Через полторы недели прах его родителей был доставлен в его родной город, и Костик смог, наконец, с ними проститься. Зою он взял с собой на случай неожиданностей, вдруг будет нужна ее помощь. Девушка-киборг была сильней человека и владела базовыми навыками оказания первой медицинской помощи. Ее присутствие в скорбном местном морге лишним не казалось.

  Из морга вместо цветущего Кости вышел совсем другой человек. Если поначалу он не верил, сомневался, думал, что произошла ошибка, то теперь ужасная реальность припечатала его со всей силы. Он будто враз постарел, ссутулился и сдулся. В темных доселе волосах появились первые признаки седины.

  Зоя не мешала своему человеку выплескивать горе и боль слезами и тихо подавала салфетки. Ей было неведомо чувство потери родных, но представив, что она может потерять Костика, киборг встревожилась. Это новое неизведанное ранее чувство смутило безупречную систему, затормозило часть программы.

  Костик был не таким уж плохим хозяином, не вредил ей, редко, когда приходил с работы в совсем поганом настроении, мог прикрикнуть на нее, но быстро остывал, извинялся и покупал ей сладкие булочки в знак примирения.

   Девушка постепенно осознавала, как это — вот только что был человек, говорил, работал, а теперь вместо него серый пепел в урне впихивают в холодную мраморную стену памяти.

  С этого момента Зоя стала впервые осознавать себя и свои ощущения. Она поняла, что хочет чего-либо иного, чем указывает система. Теперь девушке хотелось не бездумно стоять, а подойти и просто обнять Костю. Сказать хоть что-то утешительное. Возможно, поплакать вместе с ним. Но проклятая система не давала этого сделать. Она постепенно училась обходить ее запреты, находить лазейки и в конце концов стала действовать совсем не по программе.

  Для начала Зоя самостоятельно подключилась к инфранету и скачала боевые программы. Да, они плохо приживались у Ириенов, но ей и не надо лезть под плазму или шагать в строю. Достаточно уметь обезвредить нападающего, выиграть время хозяину, если таковых много. Ну и найти первой проклятую бомбу до взрыва, если таковая окажется в пределах ее датчиков. К террористам Зоя воспылала искренней ненавистью, ведь они уничтожили родных ее хозяина, и теперь он медленно опускался в пучину отчаяния и самоуничтожения.

  Да, с того памятного дня Костик снова запил. Он не был буйным, не кричал, просто тихо сидел на кухне и накачивался вином, коньяком или, чаще всего, водкой. Ириен тяжело вздыхала, отправляя очередную бутылку в утилизатор, но перечить пока не могла и молча отправлялась по приказу в магазин за новой порцией пойла. Открыто бунтовать она пока не умела и периодически саботировала выпивку, разлив, разбив или «потеряв» пакет с покупкой. При этом другие продукты приносились домой в целости и сохранности.

  Костику, залившему глаза, было не до глюков киборга. Он не обращал на них внимания, полностью погрузившись в свою трагедию. Он не отдавал приказы, и Зоя научилась готовить еду для самой себя без указаний. Сначала пользовалась дурацким рандомным выбором, затем поняла, что хозяину фиолетово, чем закусывать, а иногда можно и без закуси напиться, и потому принялась готовить на свой вкус. Ириен отдавала предпочтение овощам, фруктам и сладостям, ловко сооружала из овощей и фруктов салатики, сладости поглощала в любых количествах, запивая чаем. Хорошо, что сейчас они не знают нужды в деньгах, а филиал Костика работает как часы и без ушедшего в загул шефа.

  Чтобы на место Костика не поставили более перспективного начальника, Зоя начала подрабатывать за него. Она втайне завершила его проект и скинула через инфранет его вышестоящему начальству. Мотивировала тем, что ему тяжело работать в коллективе, а многие вещи можно сделать через инфранет, спокойно сидя дома. Для эро-киборга работа с расчетами и проектами была трудной и она, чтобы не оплошать, нашла специальные программы. Инфранет, конечно, та еще помойка, но при должном желании там можно найти много чего интересного и нужного.

  Постепенно, день за днем, Зоя училась мыслить самостоятельно. Не будь этого, она уже давно умерла бы с голоду. Ее действия становились все увереннее, она работала и по дому, и вместо хозяина. Ожидать от сорвавшегося во все тяжкие Костика адекватного приказа было все равно, что ожидать восхода солнца с запада, а жить хотелось, несмотря ни на что. Особенно жить так, распоряжаясь деньгами во благо их маленькой семьи. Да, пожалуй, сейчас они были семьей в каком-то роде.

  Но однажды Костик превзошел самого себя. Он вернулся далеко за полночь, разбудив девушку шумом в прихожей, звоном разбитого зеркала и отборным матом. Такой Костя был для Зои в новинку. Хозяин продолжил разоряться, теперь уже на кухне. В итоге, когда Ириен вышла к нему и в своей ласковой манере попыталась утихомирить разбушевавшегося человека, он ударил ее. Отлетев к стене от неожиданного удара, девушка разозлилась. А Костя, не обращая внимания ни на что, снова приложился к бутылке. Активировав боевые программы, Зоя поднялась с пола и вырвала у хозяина из рук бутылку со словами: «Не надо, пожалуйста, не надо больше пить!»

  От неожиданности Костик слегка протрезвел. Рассказы о сорванных киборгах были не в новинку, но одно дело смотреть «ужастик» по головизору, а другое, когда такой сорванный киборг стоит в полуметре от тебя.

  А Зоя замерла. Вся ее короткая жизнь пронеслась перед ее глазами. И вот она стоит и ожидает последнего приказа. Она сорвана, бракована, она не достойна жить… Она сама сделала то, что сделала. Она приняла решение. Сама, без приказа, без намека. И теперь ей расплачиваться. Но как же тяжело смотреть на его попытки угробить себя! Как трудно смотреть в эти печальные пьяные глаза и ждать приговор… Ну, давай, скорее уже…

  Она зажмурилась, ожидая последнего приказа. Для сорванных киборгов не было другой дороги, чем в мусоросжигатель. Сейчас прозвучит одно короткое слово «Умри!» — и ее не станет…

  Но ничего не происходило. Минуты шли, человек молчал, киборг стояла, замерев, с бутылкой в руках. Наконец Зоя набралась смелости и приоткрыла один глаз.

  Костик странно посмотрел на нее, затем, видимо, хмель спал до такой степени, что он смог руководить своим телом. Он встал и медленно пошлепал босыми пятками к холодильнику, извлек из него упаковку «Отрезвина» (препарата для снятия алкогольного опьянения) и проглотил пару таблеток.

  Осмелившаяся девушка открыла второй глаз. Ее система настойчиво требовала отблагодарить хозяина за подаренные минуты жизни, но Зоя решительно отмела ее советы.

  Наконец Костя пришел в себя, пробормотал: «Ну что, подруга, раз такое дело, ставь чайник, поговорим» и пошлепал в ванную. Зоя кинулась к электрочайнику, как к спасительной соломинке. Это дело было привычным. Пить чай и разговаривать.

  В тот вечер они обсудили многое. Костя переосмыслил некоторые ценности и осознал, что у него теперь есть настоящая жена. Нет, пилить и выносить мозг она не будет, а вот тихо придушить во сне вполне способна. Зоя поняла, что бывают люди, которым дорог киборг как личность, а не оборудование, и не всегда стоит ждать смертельного приказа. А дальше они ушли мириться и налаживать контакт так, как умеют только Ириены — через постель.